Между сушей и водой. История дебаркадеров

Что такое дебаркадер? Если приглядеться, это и судно, и здание, и часть городской инфраструктуры одновременно. Для одних это воспоминание о детстве: перед путешествием по Волге стоишь на деревянном трапе и вдыхаешь запах свежей краски от перил. Для других — немного старомодный, но узнаваемый образ с пожелтевших открыток.

Это плавучая пристань, благодаря которой речной вокзал появляется там, где берег слишком крутой, мелкий, неудобный или вовсе не приспособлен для стоянки. В судоходных документах дебаркадер по-прежнему значится как несамоходное судно, а в памяти горожан — как «тот самый дом на реке, с которого начинались круизы».

У дебаркадеров в России не только своя история, но и особая география: от Волги и Оки до Камы, сибирских рек и каналов. В других странах известны пирсы и понтоны, но целая сеть малых речных вокзалов и пристаней, пришвартованных вдоль берегов, — явление по-настоящему русское.

Дом на плоту

Всё началось с неожиданного изобретения. Когда на реках появились пароходы и тяжёлые баржи, стало ясно: привычный способ причаливания — носом в песок или глину, по-старинке, — больше не годится. Осадка, то есть глубина, на которую судно погружается в воду, не позволяла крупным судам подойти вплотную к берегу. Требовалось промежуточное звено.

Решение оказалось удивительно простым. К берегу швартовали пустую баржу с небольшой осадкой. К ней становились суда, а дальше по настилам люди и грузы попадали на берег. На самой барже довольно быстро появились домики для обслуживающего персонала, кладовые и подсобные помещения.


Вскоре такой «дом на плоту» перестал считаться временной мерой: во многих городах на его месте стали строить специальные плавучие пристани. Появилось и новое слово — «дебаркадер», заимствованное из французского debarcadere, «место высадки».

К началу XX века именно через такие плавучие пристани работали самые оживлённые речные маршруты. Один из показательных примеров— Нижегородская ярмарка. На стрелке Волги и Оки выросли Сибирские пристани, где сходились потоки грузов и пассажиров со всей страны. К понтонам швартовались пароходы разных компаний, и каждая старалась сделать свой дебаркадер заметнее и удобнее соседних.

На воде вырастали настоящие деревянные терема с башенками, резными фронтонами и расписными наличниками. Прежде чем оказаться на борту парохода и начать путешествие по воде, человек проходил через этот плавающий дворец, покачивавшийся у самого берега и отражаясь золотистыми бликами фонарей на тёмной поверхности реки.

Плавучий вокзал

С развитием речных перевозок дебаркадеры превратились из простых площадок для посадки и высадки пассажиров в полноценные вокзалы на воде. К концу XIX века на крупнейших пристанях появлялись настоящие многофункциональные комплексы: в одном плавучем корпусе располагались кассы, залы ожидания, конторы пароходств, склады, товарные лабазы, комнаты для сотрудников и даже лавки. Всё, что обычно рассредоточено по берегу, здесь собиралось под одной крышей, а точнее, на одном борту.

После революции, когда флот национализировали, эту разнородную практику постепенно свели к единому стандарту. Дебаркадеры стали строить на верфях по типовым проектам, как и другие суда. Каждый имел свою длину, водоизмещение, нормы допустимой нагрузки, был внесён в Речной регистр и получал официальный класс, что гарантировало безопасность и соответствие правилам навигации.

Государство делало ставку на регулярное сообщение между городами и посёлками по рекам, поэтому дебаркадеры должны были выдерживать большой поток грузов, справляться с сезонными наплывами народа, спокойно переносить ледоход и оставаться у причала годами без необходимости сложных работ по реконструкции. Так на реках появились крупные двухпалубные дебаркадеры.


На фотографиях середины XX века видно, как вдоль набережной выстроен целый ряд таких плавучих вокзалов. Для жителей города это означало, что теперь даже населённый пункт с крутым, труднодоступным берегом мог получить «водные ворота» — удобные и почти столичные по уровню.

В небольших посёлках всё выглядело гораздо проще. Здесь строили одноярусные пристани длиной в несколько десятков метров, с лестницей, навесом и парой комнат. Но главное преимущество оставалось прежним: даже если строить капитальный причал было нельзя или экономически бессмысленно, дебаркадер привозили и устанавливали у берега, включая тем самым ещё одну точку на реке в общую сеть маршрутов.

Облик дебаркадера

Если смотреть на дебаркадер глазами инженера, это просто судно. У него есть понтон, палуба, трюм и надстройки, он числится во флоте, для него считают осадку и допустимую нагрузку. Его проектируют так, чтобы он выдержал лёд, колебания уровня воды и вес людей с багажом на палубе.

Для горожанина это прежде всего дом у воды: вытянутый по вдоль берега, с ровными рядами окон и скатной крышей. Фасад обычно симметричен, в центре поднимается башенка или выглядывает слуховое окно. Вместо крыльца у такого дома — трап с перилами; поднимаешься по нему, как в обычный подъезд, только внизу не асфальт, а вода.

Дебаркадеры в советское время строили из дерева и металла, иногда покрывая штукатуркой. Многие такие сооружения до сих пор уцелели, и всё чаще их превращают в рестораны или небольшие гостиницы на воде.

Стоишь у такого здания и ловишь странное ощущение: будто привычная архитектура вдруг вышла прогуляться к воде. Только не берег привёл к реке городской дом, а дом сам выбрал её в качестве адреса.

Память о путешествии

Для нескольких поколений советских людей поездка по воде начиналась именно здесь, на плавучей пристани. Не в большом столичном порту, а у скромного дебаркадера с табличкой на фасаде и аккуратно прибитым расписанием. Вокруг всегда кипела жизнь: кто-то ел мороженое, а кто-то, в ожидании начала посадки, разглядывал отражения облаков в реке.

Здесь собирались школьные группы перед экскурсией, отпускники с чемоданами или дачники с сумками и свёртками. Отсюда ждали «Ракету» — скоростное судно на подводных крыльях до соседнего города, маленький «Москвич» — прогулочный теплоход для коротких рейсов до ближайших деревень, или большой лайнер, который шёл дальше по Волге. Между привычной жизнью и поездкой находился этот дом на понтоне: пока стоишь на его палубе, ты вроде бы ещё дома, но мысленно уже в пути.

Ранним утром на дебаркадере сыро, прохладно, и металлические настилы отзываются скрипом на каждый шаг. Днём тень от навеса прячет людей, которые устали ждать отправления. К вечеру в окнах зажигается мягкий жёлтый свет, и лица тех, кто не успел на предыдущий рейс, видны как в аквариуме.

Маршруты по Волге, Оке, Каме и другим крупным рекам создавали особую эстетику путешествия. Это была дорога, где главное — не скорость, а медленное движение вдоль берегов, которые с шоссе остаются невидимыми. Дебаркадер – это всего лишь площадка у реки, но через него человек ощущал себя частью большого водного пути.

Дебаркадеры-призраки

В советские годы крупные города один за другим возводили стационарные речные вокзалы. Новые здания с просторными залами и трапами были рассчитаны на большие теплоходы, а старые дебаркадеры оказались невостребованными. Их отгоняли подальше, оставляли в заводях и затонах, продавали, и иногда просто забывали, как старомодный реквизит.

Какую-то часть дебаркадеров быстро приспособили под гостиницы, кафе и рестораны. Другие остались стоять без дела и медленно разрушаться. На редких фотографиях из приволжских городков нетрудно узнать их по облезлой окраске, погнутым перилам и пустым проёмам окон. Ещё вчера здесь работали кассиры, гудели динамики, а в очереди толпились пассажиры, но теперь перед глазами — только пустой остов, уходящий под воду вместе с воспоминаниями.


Особенно горько узнавать о случаях, когда старым пристаням присваивали статус памятника, но всё равно теряли. В Волгоградской области стоял дебаркадер середины 1950-х — редкий пример деревянной надстройки в послевоенном неоклассицизме. Его обследовали, собирались внести в список объектов наследия, а через пару дней был сожжён неизвестными. От плавучего вокзала остался лишь понтон.

Так целый пласт архитектуры десятилетиями воспринимали как что-то временное и не вполне «настоящее»: не собор, не купеческий дом, а всего лишь баржа у берега. Хотя на деле многие дебаркадеры пережили не одну постройку на суше. Когда они исчезают, меняется и привычный речной пейзаж: уходит один из ориентиров, по которому жители узнавали свой город с воды.

Между сушей и водой

Главная сила дебаркадера в том, что он всегда остаётся подвижным. Ему не нужен фундамент, сваи или сложная поддержка: достаточно, чтобы у берега нашёлся участок нужной глубины и пара надёжных креплений для понтона.

Массовый речной туризм ушёл в прошлое, но у дебаркадеров есть одна примечательная особенность — они очень неохотно уходят с воды. Встретишь их теперь нечасто, поэтому каждый такой «плавучий дом» сразу бросается в глаза: в одном месте он работает как небольшая пристань, в другом — как отель на воде или ресторан, а в третьем — как служебная база вдали от городской суеты.

Каждый дебаркадер — осколок той эпохи, когда город и его берега были неразделимы. И эта история не может быть окончена, пока на воде держится хотя бы один такой «дом на понтоне», напоминая о том, что у реки всегда есть место для нового начала.